Господин Вирус

Как пандемия новой коронавирусной инфекции стала главным фактором влияния на глобальных инвесторов

Еще несколько месяцев назад это могло бы показаться чем-то из области фантастики. Крохотный забавный шарик с ро́жками диаметром не более 100 нм, не умеющий существовать вне зараженной клетки, заставил дрогнуть мировые валютные, фондовые и товарные рынки, вогнав видавших виды международных инвесторов в состояние, близкое к панике. Эпидемические сводки с мест, пресс-конференции функционеров из Всемирной организации здравоохранения и регулярные отчеты Университета Джонса Хопкинса о динамике заболеваемости затмили в глазах рыночных игроков квартальные отчеты компаний и конференц-коллы топ-менеджеров.

Искреннее изумление возрастает ещё больше при взгляде на более чем скромные численные показатели «новой коронавирусной инфекции», провозглашенной едва ли главной опасностью для человечества. По данным статистики, за все время пандемии вирус SARS-CoV-2 поразил около 9 млн человек в разных странах – это 0,115% населения Земли. Умерли за эти восемь месяцев порядка 450 тыс. человек, что в пересчете на год лишь немногим выше, чем от сезонного гриппа (в среднем 650 тыс. человек ежегодно).

То есть, нынешнее заболевание – не только не приснопамятная «испанка», унесшая в 1918-1920 гг. от 50 до 100 миллионов жизней, но даже и не «гонконгский грипп» 1968 г., от которого скончались, по разным оценкам, от одного до трех миллионов человек. И, тем не менее, как ожидается, пандемия CoVID-19 будет стоить 5-6% падения годового объема ВВП в 2020 г., а совокупные потери инвесторов уже исчисляются триллионами долларов. К примеру, сейчас капитализация фондового рынка США, крупнейшего в мире, примерно на 2 трлн долл. ниже, чем в конце прошлого года. И главным фактором такого падения практически все комментаторы, аналитики, эксперты считают новый коронавирус.

Как такое могло случиться? Как обычный вирус оказался основным драйвером для глобальных рынков?

Безусловно, свою роль сыграл очевидный всем «перегрев» различных финансовых активов за более чем десятилетие роста после Великой Рецессии 2008-2009 гг. Особенно заметным оказался пузырь на рынке акций. Например, с конца I квартала 2009 г. по конец IV квартала 2019 г. индекс Доу-Джонса вырос более чем вчетверо, а соотношение между прибылью компаний из широкого индекса S&P 500 и их рыночной стоимостью (P/E) взлетело до исторических максимумов. То есть, глубокая коррекция к понижению буквально напрашивалась, и нужен был только хороший повод. Им и стала медийная паника по поводу нового смертоносного вируса, распространяющегося по планете со скоростью лесного пожара.

Свою роль также сыграла достигшая пика финансовая глобализация. Под ее влиянием локальные проблемы на рынках отдельных стран, пораженных коронавирусной эпидемией, быстро обретали международный масштаб. И моментально перекидывались с одной торговой площадки на другую.

Но, безусловно, главным фактором влияния на рынки стала гипертрофированная реакция властей на распространение инфекции. Практически повсеместно основным способом борьбы с ней были выбраны разной жесткости карантины и ограничения на повседневную деятельность людей, вплоть до временного закрытия целых категорий бизнесов и предприятий.

Следствием этого оказался спад в широком спектре отраслей, от HoReCa и туризма до промышленности, энергетики и транспорта. Далее последовал закономерный рост безработицы, сокращение потребительских доходов и расходов, ухудшение настроений в деловой среде. А из-за директивного закрытия границ начали рваться международные логистические и производственные цепочки, что лишь усиливало падение в реальном секторе. Кроме того, негативные настроения перекидывались на рынки товаров, где очень сильно пострадала нефть: из-за отмены авиасообщения между городами и странами спрос на «черное золото» резко упал.

Впрочем, коронавирус приносил на рынки и хорошие новости. Акции фармкомпаний, объявлявших об успехах в разработке вакцины против новой инфекции  или эффективных лекарств от нее, взлетали, как на дрожжах. Например, капитализация американской компании Gilead, производителя противовирусного препарата ремдесевир, выросла на 30% после того как тот попал в список официально рекомендованных лекарств от CoVID-19.

Но в еще большей степени SARS-CoV-2 выступал источником страха. Сначала рыночные игроки переживали относительно характера самой пандемии, опасаясь повторения худших сценариев «испанки». Затем их терзали сомнения по части перспектив крупнейших экономик, остановленных массовыми карантинами. И, наконец, в июне главным фактором тревоги стали намеки на «вторую волну» коронавирусной инфекции. Например, сообщения о росте заболеваемости в десятках американских штатов после снятия карантинных мер прервали восстановительное ралли на фондовом рынке, вызванное стимулами от ФРС, а масштабы падения фондовых индексов США превышали 5-6% в отдельные дни.

По всей видимости, успокоится эта ситуация еще не скоро. Как минимум, до появления вакцины от коронавируса, он останется существенным фактором влияния на динамику рынков и цены активов. Финансовый мир вошел в очередной период турбулентности и волатильности. Это значит, что голову нужно сохранять холодной, глаза – открытыми, а реакцию – быстрой. В конце концов, любой кризис, это не только опасность, но и возможность. …