Время прочтения - 11 мин.
Первый и пока единственный президент Республики Беларусь Александр Лукашенко долгое время ассоциировался с образом рачительного хозяина, который, в пору лихолетья 90-х, сумел сохранить заводы от грабительской приватизации, развить аграрный сектор и провести успешную борьбу с коррупцией. Однако в последнее время имидж мудрого экономиста-управленца все чаще вызывает сомнения: пресловутый белорусский порядок держится на преданности силовых структур, стабильность — на миллиардных вливаниях России, а значимая доля ВВП, приходящаяся на частный сектор, — существует скорее не благодаря, а вопреки экономической политике Лукашенко. При этом даже в кризисный для страны 2021 год благосостояние Беларуси продолжает расти.
Быстрый рост 90-х и партнерство с Россией
Финансист, эксперт программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги Андрей Мовчан метко подметил, что у Беларуси есть один «удивительный ресурс» — Россия. Лукашенко вовремя оценил потенциал экономической дружбы с соседкой и еще на заре своей политической карьеры открыто призывал белорусов «на коленях ползти» в сторону Москвы. В Златоглавой порыв оценили, и вот уже на протяжении двадцати лет Беларусь и Россия строят Союзное государство.
Несмотря на то, что за эти десятилетия страны так и не пришли к конкретике по многим важным вопросам, республика прочно привязалась к российскому рынку и получила максимум выгоды от такого сотрудничества. Все это время Беларусь пользовалась дешевой, по сравнению с мировым уровнем, энергией и упрощенным доступом на развивающийся российский рынок.
В разные годы поддержка России достигала от 11% до 27% белорусского валового внутреннего продукта (ВВП). По оценкам Международного валютного фонда (МВФ), за период с 2005 по 2015 год совокупные дотации белорусской экономике от России составили $106 млрд. Эта сумма складывалась из кредитов, прямых инвестиций и беспошлинных поставок нефти.
Во многом благодаря этой помощи, уже во второй половине 1990-х, республика показывала лучшие результаты по сравнению с Россией и Украиной: с 1995 по 2000 год ВВП Беларуси снизился на 24% в текущих ценах, в то время как российский упал на 35%, а украинский — на 35,7%.
Однако успехи Беларуси конца 1990-х – начала 2000-х можно объяснить не только поддержкой РФ. Экономика страны и до прихода Лукашенко чувствовала себя гораздо лучше российской. С 1990 по 1994 год ВВП Беларуси сократился «всего» на 19% — с $19,5 млрд до $15,7 млрд. Для сравнения: за этот же период Россия потеряла 28%, а Украина — все 40% ВВП.
Золотое время экономики Беларуси пришлось на докризисные нулевые. Начиная с 2000-х, за восемь лет ВВП страны увеличился в 5,8 раза: с $10,8 млрд до $62,8 млрд. Завидный рост остановил военный конфликт РФ и Украины 2014 года, произошедший одновременно с обрушением цен на российскую нефть.
Экономический кризис соседки отразился на Беларуси даже больше: в 2015 и 2016 годах экономика РБ упала на 3,8 и 2,5%. В России же соответствующие показатели были следующими — снижение 2,3% и рост 0,33%. Вернуться на прежний уровень благосостояния Беларуси пока не удалось: в номинальных ценах ВВП на душу населения в 2019 году составил $6 604, что соответствует уровню 2008 года.
Материальная помощь Москвы не была бескорыстной ни в 90-х, ни сейчас. Как отмечает старший экономист Raiffeisen Bank International по Центральной и Восточной Европе Андреас Швабе, «финансово-экономическая поддержка России обменивается на определенную степень политической лояльности со стороны Беларуси». Стоит странам разойтись во взглядах — и Россия тянется к газовому и кредитному вентилям. Так, в 2011 году в ходе «газовой войны», не выдержав давления российских ограничений и обострившихся на их фоне проблем в национальной экономике, Лукашенко пришлось продать России «Белтрансгаз» — один из козырей в белорусско-российских переговорах.
«Наша экономика, общество не выдержали такой нагрузки. И что, я должен был молиться на эту ржавую трубу, которая в земле лежит?» — оправдывался президент после завершения сделки, добавляя, что после нее республика получила скидку на нефтепродукты и газ.
Со временем Москва стала настойчивее требовать более глубокой интеграции взамен на помощь. В свою очередь Лукашенко не спешит сдавать суверенитет и расставаться с властью. Продолжая интеграционные игры, он жонглирует заявлениями о дружбе с Россией: от «Ключевой приоритет Беларуси остается неизменным — развивать объединение как механизм максимально выгодного экономического взаимодействия» до «...мы — суверенное и независимое государство. <...> Мир настолько изменился, что просто было бы глупо даже работать в этом направлении». Такое непостоянство в риторике не остается незамеченным Кремлем и приводит к постоянному закручиванию гаек российской стороной.
Экономика по-белорусски
За время правления Лукашенко экономика в республике приобрела специфический и даже уникальный вид. Плановые методы регулирования и фактический отказ от приватизации, которые в 90-х помогли избежать многих ошибок, допущенных в Украине и России, теперь делают ее хрупкой и негибкой.
Экономическое правительство Беларуси часто козыряет сохранением наследия СССР, особенно таких гигантов, как МАЗ, Минский тракторный завод (МТЗ) и БелАЗ, подчеркивая разницу в экономике 90-х и ставя себе в заслугу развитие производства.
В июле 2020 года Лукашенко говорил: «Промышленность региона тогда, в середине 90-х, и сегодня — небо и земля. Все промышленные предприятия или простаивали, или работали ни шатко ни валко. Вокруг БМЗ, Мозырского НПЗ, «Гомсельмаша», других крупных заводов крутились сотни жуликов. Предприятия нашей страны были уже разделены, все было поделено».
Если перечисленные предприятия действительно удалось сохранить, то объемы производства советских времен — нет. Например, Минский подшипниковый завод в 1987 году выпустил 55,5 миллиона подшипников. К началу 2010-х их производство снизилось в 10 раз, а к 2020 году — еще в 5. Известный столичный «Мотовелозавод», выпускавший по 700–800 тыс. велосипедов «Аистов» и по 200–250 тыс. мотоциклов «Минск» в год, к настоящему времени признан банкротом и открыл ликвидационное производство.
«Гомсельмаш» — некогда крупнейший в мире завод по производству комбайнов — стал жертвой введенного Россией утилизационного сбора, обнулившего все преимущества, которые давала дешевая белорусская рабочая сила. Предприятие снизило производство в 3 раза по сравнению с советскими показателями, продолжает сокращать персонал и остается убыточным. В 2019 году «Гомсельмаш» принес белорусской экономике $15 млн убытка при высокой закредитованности. С 2018-го правительство пытается найти инвесторов, способных поддержать жизнь в гиганте, однако сумма продажи — $500 млн — выглядит завышенной, и претендентов на завод нет.
Картина с сельским хозяйством, на которое по итогам 2019 года пришлась шестая часть экспорта, тоже не выглядит идиллической. Наряду с заводами, аграрный комплекс Беларуси стал очередной «черной дырой» для экономики.
Провал сельхозсистемы связан с тем, что АПК Беларуси работает по «советским лекалам»: аграрии продают произведенную продукцию государству по закупочным ценам, которые в свою очередь определяются правительством. Местные власти диктуют, что и в каком количестве необходимо производить. В качестве бонуса совхозы получают дешевые горюче-смазочные материалы и удобрения.
С такой системой управления к 2016 году убыточных предприятий в аграрной сфере стало вдвое больше, а их рентабельность составила -2,5%.
Частный сектор, которому не рады
«Частный сектор уже многие годы вносит весомый вклад в развитие Беларуси. Он формирует свыше 50% валовой добавленной стоимости, около 60% от всей выручки, более 47% от общего объема товарного экспорта страны, обеспечивает рабочими местами половину наших граждан», — отметил Александр Червяков, министр экономики Республики Беларусь.
По данным Министерства по налогам и сборам Беларуси, в 2018-м удельный вес платежей в бюджет от негосударственного сектора составил 47,9%. Налогами государство получило 24,825 млрд белорусских рублей. Расчеты исследовательского центра ИПМ показывают, что к 2019 году занятость на частных предприятиях составила 44,7%, что на 6,9 процентных пункта выше, чем в 2012-м.
Изменение структуры занятых в экономике Беларуси. Источник — Исследовательский центр ИПМ на основе данных Белстата.
Этот сектор обеспечивает и львиную долю экспорта. В 2019 году на частные и иностранные компании приходилось 56,4%. Доля государственных предприятий равнялась 20%. Остальные 23,6% закрывали нефтепродукты и калий.
При этом частникам в стране не рады.
В 1995 году Лукашенко озвучил свою позицию по вопросу бизнеса в Беларуси: «Через несколько лет я пожму руку последнему предпринимателю… Предприниматели — это вшивые блохи, от них надо избавляться».
Позже он смягчил риторику и даже сделал прогрессивный по меркам республики шаг — дал добро на развитие области информационно-коммуникационных технологий.
Это было дальновидное решение: уже в 2019 году IT-сектор принес стране более половины прироста ВВП.
Айтишники долгое время оставались символом модернизации Беларуси. И только летом 2020-го власть увидела в них не профит для бюджета, а угрозу государственности.
Репрессии IT-компаний, продолжающиеся до сих пор, заставили гигантов бизнеса передислоцироваться. Например, EPAM Systems — одна из крупнейших мировых компаний по производству заказного ПО, была вынуждена перевезти часть сотрудников в Украину, что автоматически сделало ее самой крупной IT-фирмой в этой стране со штатом более 10 тыс. человек.
Рост вопреки кризису
Заместитель министра экономики Беларуси Дмитрий Ярошевич отметил рост показателей в 2021 году: «По итогам пяти месяцев ВВП увеличился на 3,1%. Причем это качественный рост, обеспеченный на сбалансированной основе. Восстановление затронуло практически все отрасли. Уже сейчас порядка 2/3 экономики находятся в зоне роста. Главный драйвер — промышленность, показавшая рост более чем на 11%. Что важно, подъем промышленности обеспечивается не пополнением складов. Запасы готовой продукции находятся на минимальном уровне с 2013 года».
И действительно, положительная динамика налицо.
Сейчас внешние факторы все еще позитивно влияют на ВВП Беларуси, хотя принятые ЕС секторальные санкции ставят под вопрос будущее промышленного экспорта страны.
Скачок в экономике также обусловлен небывалым ростом экспорта. В 2020 году бюджет в основном наполнялся благодаря полезным ископаемым, сигаретам и алкоголю — тем отраслям, где спрос внешний или неэластичный. На них почти не влияют ни экономические институты, ни внутренняя конъюнктура, ни инвестклимат.
Удерживать экономику на плаву помогает и то, что пандемия COVID-19 не так сильно отразилась на Беларуси, как на других государствах, вводивших ограничительные меры. В то же время, если последствия для ВВП от коронавируса минимальны, то в политическом плане бездействие властей обернулось сильнейшим кризисом. Как известно, Беларусь остается единственной страной, не опубликовавшей данные по смертности за 2020 год.
Внутренние факторы не дают поводов для оптимизма: спрос медленно, но падает; экономические ожидания предприятий и населения негативные. Да и зависимость «эффективности» белорусской экономики от рынка сбыта и денежных вливаний России не добавляют стабильности.
История учит, что управление должно соответствовать эпохе. Экономические подходы, исповедуемые Лукашенко, помогли сохранить стабильность в 90-е и избежать ошибок приватизации, однако привели к стагнации в 2010-е и не соответствуют современным вызовам в 2021-м.
Пора перевернуть страницу?
Подпишись на наш телеграм канал
только самое важное и интересное
