Нефть и Россия — спасение или проклятие?

Вопреки ожиданиям скептиков нефтяные цены в уходящем году достигли самой высокой отметки за три года, фактически повторив максимум 2018 года — $85 за баррель. Впрочем, как и тогда, котировки не удержались на достигнутом уровне и стремительно откатились. Тем не менее прогнозы рыночных аналитиков полны оптимизма: черному золоту сулят в 2022 году поход выше отметки в $100 за баррель.

Оправданы ли надежды оптимистов и чего ждать России от нового витка безудержного роста цен на нефть? Чем грозит экономике постковидный взлет котировок?

Нефть и прогнозы

Еще не так давно были мегапопулярны предположения о том, что эпоха ископаемого топлива стремительно подходит к концу. Мол, эра нефти закончится где-то в 2030-х – 2040-х гг., а газ продержится не дольше, чем до середины текущего столетия. После чего всех этих «ископаемых» заменят экологически чистые ветер и солнце. Ну, может быть, еще гидроэнергетика.

Казалось, пандемия Covid-19, под влиянием которой в первой половине 2020 года нефтяные цены не просто упали до исторических минимумов, а на мгновение ушли в область отрицательных значений, лишь ускорит реализацию этих надежд. Но все пошло не по сценарию.

Вызванные «ковидными» карантинами сбои в логистических цепочках глобальной торговли, существенная неравномерность послекризисного восстановления экономик в разных частях света, капризы погоды и сюрпризы природы — все это вызвало беспрецедентный рост мирового спроса на энергетические ресурсы. В первую очередь, конечно, на газ, стоимость которого в Европе и в Азии вдруг начала исчисляться четырехзначными показателями. Однако же и черное золото не осталось в стороне, подорожав за год в 1,6–1,8 раза.

$86,4 за баррель. Такой максимальный уровень установила нефть марки Brent в октябре 2021 года

Для примера: в январе – ноябре 2021 г. средняя цена на нефть российской марки Urals сложилась в размере $68,66 за баррель — по данным Минфина РФ. За аналогичный период 2020 года она составила всего лишь $41,04, то есть выросла на 67,3% в годовом исчислении. Более того, в ноябре цена нефти достигла $79,68 за баррель, увеличившись по сравнению с ноябрем прошлого года в 1,8 раза. Покупателям впору кричать «караул!».

На этом фоне оживились быки на нефтяном рынке. Тем более что цены выросли на 20% — с $70 до более чем $80 за баррель — всего лишь за пару месяцев, с августа по октябрь. Поэтому если еще летом прогноз «Brent по $100» оставался экзотикой, то к ноябрю нефтяные компании вкупе с инвестбанками уверенно заговорили об уровне выше $100 за баррель к концу 2021 года и порядка $120 к весне – лету 2022 года.

Впрочем, в 2018 году прогнозы $100+ тоже звучали громко после достижения отметки $85 за баррель. Но уже середине ноября котировки Brent вошли в медвежью фазу, потеряв 20% от максимума, а 2019 год нефть встретила на уровне $54–56, растеряв все свои достижения. Возможно, цикл повторяется…

Нефть и финансы

Сейчас уже никто и не пытается оспорить, что российская казна зависит от цен на нефть и газ. Споры идут лишь вокруг уровня этой зависимости — 40%, 50% или еще больше. Но это расхождения в деталях: например, стоит ли учитывать все налоги, которые поступают в бюджетную систему от нефтяных и газовых компаний, либо же ограничиться только теми, которые непосредственно завязаны на экспорт энергоресурсов и продуктов их первичной переработки. С другой стороны, при любом подходе не учитываются косвенные выгоды от того, как нежданный приток нефтедолларов дальше распределяется по российской экономике.

Условно говоря, внеплановая выручка нефтегазового сектора трансформируется в более высокие бонусы для персонала, которые затем выплескиваются на разные сегменты внутреннего рынка России — от продовольствия до недвижимости, а также в новые проекты самих компаний. Что передается дальше по цепочке создания добавленной стоимости в смежных секторах и мало-помалу распространяется на большую часть национальной экономики.

Таким образом, высокие цены на нефть и газ — благо для нее. И дополнительный прирост ВВП России на 1–1,5 п. п. Так, по свежим прогнозам, правительство РФ ожидает роста экономики на 4,3% по итогам 2021 года. Меж тем еще в апреле оно рассчитывало максимум на 2,8%, а летом подняло оценку до 3,8%. Для сравнения, за январь – октябрь 2021 года годовой рост ВВП, по оценке Минэкономразвития, составил 4,6%.

Вместе с тем чиновники сохраняют осторожность в отношении будущей динамики нефтяных цен. Российский Минэнерго прогнозирует, что избыток предложения черного золота на рынке может возникнуть в первом или втором квартале 2022 года, а значит, цены могут двинуться вспять.

В бюджет на 2022–2024 гг. заложена цена нефти ниже, чем средняя с начала 2021 года. Кроме того, в конце ноября президент России Владимир Путин подписал закон, предусматривающий повышение объема ликвидных средств Фонда национального благосостояния с 7% до 10% ВВП. Это значит, что режим пополнения нефтегазовой «кубышки» сохранится на ближайшие годы, а влияние высоких цен на валютный курс останется скромным.

Нефть и будущее

Уже полвека черное золото является значимым фактором геополитики. В 1970-е гг. рост цен на него ввел западный мир в затяжной кризис, а Советскому Союзу подарил как минимум дополнительное десятилетие. В 1980-х, наоборот, падение нефтяных цен усугубило системные проблемы СССР, что привело в итоге к его краху — 30-летие этой «геополитической катастрофы» приходится как раз на конец текущего года.

Казалось бы, при таких раскладах есть соблазн использовать нефть как оружие против России, опираясь на ее зависимость от нефтегазовой экспортной выручки. Тем более, что на котировки фьючерсов на индикативные сорта заметно влияют западные инвестбанки, в первую очередь Goldman Sachs.

Однако же сейчас, в условиях финансовой глобализации, у коллективного Запада намного меньше возможностей, чтобы диктовать свои правила на рынке. В том числе по причине наличия таких мощных независимых игроков, как Индия и Китай. Ну и кроме того приходится учитывать выросшую зависимость той же Европы от импорта нефти и газа по причине выработки и закрытия собственных месторождений.

В этом смысле Россия может не опасаться даже самых «адских» санкций. Но есть риск совсем другого рода. Как показывает опыт многих стран, в отсуствие сильных институтов избыточный приток доходов извне может провоцировать власти на проведение менее ответственной и более популистской экономической и бюджетной политики. Со всеми вытекающими долгосрочными негативными последствиями для национальной экономики. А это может оказаться гораздо хуже любых санкций.