Офшоры: борьба с ветряными мельницами 

3 марта Кабмин Украины принял «План мероприятий по недопущению уклонения от уплаты налогов и сборов и предотвращению отмывания средств в офшорных зонах». Публикация документа вызвала очередную волну дискуссии и гнева праведного в адрес «отмывателей» грязных денег. Проблему офшорных зон любят обсуждать политики и обыватели. Но зачастую они не понимают ни сути явления, ни его значения для мировой экономики.

Мало кто задумывается: а способен ли украинский бизнес, так часто обвиняемый в нечестности, пережить предстоящие реформы? И не приведет ли реализация Плана к тому, что без сегодняшних «офшорных схем» часть компаний просто перестанет работать? Ответы на эти вопросы удивят тех, кто считает, что украинские предприниматели только и занимаются «стиркой» купюр на лазурном кипрском берегу.

Не так страшен офшор, как его малюют?

Удивительно, но факт: территории с особыми условиями для иностранного бизнеса существуют давно, и без них не может успешно функционировать мировая экономика. Причина в том, что налоговое законодательство разных стран различается не только по ставкам, но и по методике администрирования налогообложения.

Любая компания, ведущая торговлю с зарубежными партнерами, при отсутствии этих особых зон непременно столкнулась бы с налоговыми перекосами: переплатой, невозвратом НДС, конфликтом требований учета расходов и доходов. Особенно если это крупное торговое предприятие со многими контрагентами по всему миру. Потому гиганты — Coca-Cola, McDonald's, Google или Microsoft — ведут свой бизнес именно через офшоры.

Используя возможности таких территорий, предприятие оптимизирует налогообложение, не нарушая законы. На практике это ведет к тому, что часть прибыли аккумулируется на счетах офшорной компании, а затем эти средства можно инвестировать в экономику своей страны, тем самым обеспечивая развитие отрасли в целом. Чаще всего так и происходит. 

Без вины виноватые

Так за что тогда ругают владельцев зарубежных счетов? И почему политики так часто призывают к деофшоризации? В свое время экс-президент США Дональд Трамп обещал заставить американский бизнес вернуть деньги из офшоров. Но затея провалилась, и позже о ней перестали вспоминать. В действительности требуется не принуждать, а контролировать бизнес. Он не должен злоупотреблять офшорами, но вправе оптимизировать налогообложение в разумных пределах, не забывая декларировать деятельность в своей стране.

Именно с этой целью в Украине и принят «План борьбы с офшорами». Главная цель документа — усовершенствование контроля за движением капиталов и товаров по внешнеэкономическим сделкам. Провести реформу рассчитывают через имплементацию налогового и таможенного законодательства под стандарты ЕС и запуск системы BEPS по обмену таможенной информацией между Украиной и другими государствами.

В 2017 году Киев присоединился к программе международной Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и обязался имплементировать так называемый минимальный стандарт BEPS — обязательные четыре мероприятия из пятнадцати предложенных.

В 2018 году подписана Многосторонняя конвенция об избежании двойного налогообложения (MLI). А в 2019 году Верховная Рада приняла президентский законопроект «О ратификации Многосторонней конвенции о выполнении мер, которые касаются соглашений о налогообложении, с целью противодействия размыванию базы налогообложения и выведению прибыли из-под налогообложения».

По плану BEPS полноценно заработает в Украине после 2022 года, и для этого Кабинет министров решил пересмотреть список офшорных зон.

Офшоры бывают разные

Офшоры принято разделять на три типа: «белые», «серые» и «черные». К «белым» относятся такие страны, как Нидерланды, Австрия или Ирландия, фактически позволяющие оптимизировать налогообложение при отсутствии запретов и ограничений по операциям. «Серыми» (их еще называют «офшоры под контролем») в числе прочих принято считать Швейцарию и Гонконг. При проведение торговых или финансовых операций с ними могут потребоваться дополнительные документы и доказательства законности. При этом все понимают, что эти страны позволяют платить налоги по более низкой ставке, чем на родине. 

И, наконец, «черные офшоры» — они, как правило, включают островные государства типа Науру или Вануату. Операции с ними позволяют до минимума уменьшить суммы налоговых обязательств, но высока и вероятность ареста денежных средства или товара — до тех пор, пока не будет доказана законность сделки.

Казалось бы, разделяй и властвуй. Но интрига в том, что списки «черных» и «серых» офшоров регулярно пересматриваются. К тому же в разных организациях, объявивших войну отмыванию «грязных» денег, они разные.

По данным ОЭСР, в 2021 году в ее «белый» перечень входит более 50 стран мира, в том числе, Кипр, Гонконг и Швейцария. В «сером» списке этой международной организации — только Науру и Ниуэ, а «черная» ведомость вообще отсутствует.

Методика распределения проста: в «белый» список попали все государства, подписавшие план BEPS и обязавшиеся внедрить автоматизированный механизм обмена налоговой и таможенной информацией. Страны, не выполняющие требований BEPS, становятся «серыми».

Межправительственная группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF), утвержденная в 1989 году по инициативе глав государств G7, имеет свое мнение и собственный индекс офшоров. В «черный» список этого органа входит только Иран. Зато «серый» гораздо обширнее. Его представляют Албания, Барбадос, Ботсвана, Камбоджа, Гана, Ямайка, Маврикий, Мьянма, Никарагуа, Пакистан, Панама, Сирия, Уганда, Йемен и Зимбабве. 

В свою очередь, Совет ЕС в феврале 2021 года внес изменения в собственный реестр офшоров. И к «черным» территориям объединенная Европа отнесла 12 стран: Американское Самоа, Антигуа, Доминика, Фиджи, Гуам, Палау, Панама, Самоа, Тринидад и Тобаго, Виргинские острова США, Вануату, Сейшельские острова. Это, прежде всего, государства, отказывающиеся предоставлять налоговую и таможенную информацию другим странам в рамках BEPS. К «серым» зонам Евросоюз приписал Турцию, Барбадос, Ботсвану, Эсватини, Таиланд, Иорданию, Австралию и Ямайку. Эти страны взяли на себя перед ЕС обязательства по внедрению плана BEPS или внесению изменений в налоговое законодательство. Как только замечания будут устранены, их вычеркнут из перечня.

Список придется урезать

Но в Украине есть и собственный перечень офшоров, составленный в феврале нынешнего года по Постановлению Кабинета министров №143. И теперь — самое интересное: в «черном» списке находится 38 стран мира, в том числе Андорра или Бахрейн, отсутствующие в аналогичных документах ЕС и ОЭСР. В «сером» — почти 100. В числе последних — Грузия, Латвия, Эстония и Кипр.

Согласно украинскому Налоговому кодексу, компания, импортирующая товары из «черных» офшорных зон, на расходы может отнести только 85% от стоимости купленного товара, выполненных работ и услуг. Но если украинское предприятие экспортирует товар в эти государства, никаких изменений в налоговом учете не требуется, хотя налоговая служба может запросить доказательства легальности операции.

При осуществлении сделок со странами «серого» списка следует применять методы контроля трансфертного ценообразования. На практике это заключается в составлении дополнительных документов, обосновывающих внешнеэкономические цены. И хотя сегодня Украина определилась со щедрым «раскрашиванием» территорий, курьез заключается в том, что в 2022 году придет время выполнять план BEPS. И тогда обширный перечень офшоров придется урезать.

Шило на мыло: деофшоризация vs бюрократизация  

Очень часто в этом контексте вспоминают о Кипре, называя его главным виновником проблемы. Но, во-первых, Кабмин постановил, что это государство не является офшором, во-вторых, украинский бизнес уже давно переориентировался на «белые» территории, и роль Кипра существенно ослабла.

По данным Госстата, в январе 2014 года общая сумма прямых иностранных инвестиций (ПИИ) из Кипра в Украину составляла около $17 млрд. В 2020 году этот показатель сократился до $10 млрд. В то же время ПИИ из Нидерландов в начале прошлого года составили более $10 млрд (по сравнению $6 млрд в 2015 году). В эту страну Украина экспортирует продовольствие, объем которого составляет 4% всего ее экспорта.

Методы работы через офшоры меняются, но территории с их экономически привлекательными условиями остаются. Даже когда Украина выполнит все требования плана BEPS, это совсем не значит, что ее предприятия перестанут вести дела с офшорами. Скорее всего, будут продолжать. И даже активнее, поскольку у ЕС и ОЭСР исчезнут претензии к стране, активно борющейся с отмыванием «грязных» денег. В мировой практике вся война с офшорами и «грязными» деньгами, как правило, сводится к усилению бюрократии. И пока «борьба по-украински» тоже отличается обилием суеты и документов.

Интересный факт: самым главным торговым партнером Китая остается Гонконг, часто именуемый «серым» офшором. Большое число американских компаний имеют дочерние структуры, зарегистрированные на Бермудских или Каймановых островах. Все это тоже вызывает вопросы об их офшорном статусе. Не говоря уже о Лихтенштейне, Андорре и Люксембурге — по своему законодательству это «белые» зоны, где зарегистрировано значительное число иностранных инвестиционных фондов и компаний. 

Не запрещать, а развиваться

Офшоры — это не проблема. Проблема в том, что украинские бизнесмены, накопив капиталы в странах с особыми налоговыми условиями, не спешат возвращать эти деньги в национальную экономику, поскольку в Украине нет привлекательных для инвестирования объектов.

В лучшем случае такие средства идут на приобретение облигаций госзайма. А потому вместо борьбы с ветряными мельницами Украине необходимо создать интересные для бизнеса проекты и обеспечить условия для его нормального функционирования и развития — без потрясений и неуверенности в завтрашнем дне. И тогда украинские бизнесмены охотно будут инвестировать в экономику родной страны.

История притока капитала из Кипра в 2002–2008 и 2010–2012 годах — классический пример работы схемы, позволяющей вернуть деньги из офшоров в Украину, не уничтожая при этом самого явления.