Цифровая ностальгия приходит с покемонами

Пока корпорации-техногиганты старательно зазывают пользователей окунуться в виртуальное пространство метавселенных, где можно делать все, что и в реальном мире (и даже больше), миллионы жителей планеты более заметный и живой интерес проявляют… к примитивному дизайну интернета 90-х.

Другие упорно пытаются вернуться в аналоговый период, скупая старые проигрыватели, виниловые пластинки, пленочные фотоаппараты и пишущие машинки. Что именно стимулирует цифровую ностальгию человечества?

Родом из детства

Можно ли это назвать еще одним эффектом COVID-19, или все дело в ностальгических циклах периодичностью 20˗40 лет? На этот вопрос нам только предстоит найти ответ. А пока очевидно одно: период пандемии оказался прибыльным не только для суперсовременных гаджетов и самоуправляемых автомобилей, но и для продавцов винтажных безделушек, многие из которых рисковали окончить жизнь на свалке.

Старинные открытки и журналы, почтовые марки и игрушки, железные и бумажные деньги прошлого, коллекционные машинки и этикетки от жевательной резинки, комиксы... Все это и раньше приносило немалый доход монетизаторам ностальгии. Однако в период пандемии список объектов вожделения из прошлого стал еще более вместительным и все чаще и решительнее намекает нам на усталость человека цифровой эпохи.

Долой Т9 и эффект Polaroid

Большой популярностью в США в минувшем году пользовались пишущие машинки и пленочные фотоаппараты.

«Я думаю, это связано с тем, что людям уже надоело пялиться в экран компьютера. Мы так много смотрим в него, что старое снова стало новым», — делится мыслями Ник Кампано, продавец одного из последних в Нью-Йорке магазинов пишущих машинок Gramercy Typewriters.

Как ни странно, но магазин, до пандемии имевший мало шансов выжить, теперь процветает. Ежедневно продается несколько аппаратов, которые до изобретения компьютера были непременными спутниками секретарей, сценаристов и разношерстной пишущей братии. Покупателями в основном являются молодые люди. Хотя и они признают, что магазин для них выглядит как портал в другое измерение.

То же самое касается и старинных фотоаппаратов.

Вот как описывает ситуацию вице-президент по продажам Adorama Сильвио Коэн: «Спрос на аналоговые и пленочные фотоаппараты заметно вырос. Они избавляют нас от необходимости использовать компьютер для всего в нашей жизни».

Ретро-эстетика стала настолько популярной, что некоторые мобильные приложения — например, Dispo — требуют от пользователей подождать день перед просмотром фотографий. В эпоху, когда съемку от просмотра отделяют лишь секунды, подобные уловки позволяют имитировать возможности пленочных камер. Но главное в том, что людям это, похоже, нравится.

Еще один феномен — возросшая популярность первых примитивных компьютерных игр. Как утверждает Джой Уокер-Денни, руководитель отдела социальных сетей DKOldies — американской компании по производству винтажных игр — в этом году компания была «значительно более загружена, чем когда-либо прежде». Самыми популярными продуктами стали консоли Nintendo 64, GameCube и Wii.

Пользователи, возвращаясь к старым игровым приставкам, хотят видеть картинки из детства и заново переживать те же эмоции, что и несколько десятилетий назад.  

Pokemon, Super Mario и другие

Художник из Торонто Маркус Дьюдни занимается созданием веб-имитаций, основанных на серии видеоигр о сборе монстров Pokemon, стартовавшей в уже далеком от цифрового мира 1998 году.

За основу он взял изображения из игр Pokemon Gold и Silver и с помощью редактора Paint сымитировал их в своем уникальном стиле, оживив игровые пейзажи более яркими и насыщенными цветами и узорами. Теперь их можно просматривать на сайте художника.

Как утверждает Маркус, поклонники его визуальных решений часто отмечают их схожесть с детскими ощущениями. У них складывается впечатление, что они как будто заново пережили момент знакомства с Nintendo. Именно этого эффекта Дьюдни добивается своим творчеством. Сейчас группа работает над обновлением оригинальных игр Pokemon, Red и Blue.

Еще одним наглядным свидетельством популярности графического стиля конца 90-х, весьма ограниченного вычислительными возможностями компьютеров того времени, стало проникновение пиксель-арта в блокчейн и NFT.

NFT — наименее предсказуемый и наиболее мистический раздел интернета, по определению Insider — подпитывается «ретроградным, сдержанным и детским искусством, выкованным из цифрового визуального словаря девяностых».

Видимо, не случайно примитивные пиксельные картинки сегодня стали сверхпопулярными арт-токенами, проложившими дорогу всему движению NFT. В этом контексте скучающих обезьян-яхтсменов из Bored ApeYacht Club нередко сравнивают с теми же покемонами.

Скучающая NFT-обезьяна — современный Pokemon? Источник — Rarible

Пиксельная эстетика заметна и в NFT-картине Майкла Винкельмана (Beepple) «Первые 5000 дней», проданной в этом году на Christie’s за $69 млн.

Легендарный коллаж Beeple — икона современного цифрового искусства. Источник — Beeple

«Мое подсознание построено на базе пикселей Nintendo Entertainment System с приглушенной палитрой», — утверждает художник Гремплин.

Его самой известной работой считается коллекция из 7 000 изображений жаб, выполненных в виде блочных квадратов размером 36 на 36 пикселей. Многие из них отсылают к различным частям криптокультуры. Они улетают словно горячие пирожки — по $500 000 за штуку, а покупатели расплачиваются Ethereum.

Цифровые Пикассо

Другой NFT-коллекционер под псевдонимом Punk4156, которому принадлежит более сотни CrypToadz и тридцать пять CryptoPunks, видит в примитивизме пиксельного искусства нечто более высокое.

«Это почти как импрессионизм или кубизм. Пикселизация оставляет место для интерпретации зрителем, и от этого искусство становится более вневременным», — считает Punk4156.

Но, если разобраться, NFT — это всего лишь попытка поставить копирайт или знак уникальности, выделив уникальный предмет цифрового искусства из бесконечного количества его копий. Функциональное назначение невзаимозаменяемых токенов — служить меткой собственности, а заоблачные цены — всего лишь способ обозначить ценность в глазах коллекционера и при этом утвердить навязчивые детские идеи в качестве неотъемлемых компонентов современной культуры.

Но стоит ли выдумывать велосипед, если любой человек способен реконструировать образцы старинной техники, оставшиеся в единичных экземплярах, или коллекционировать вышедшие из употребления предметы быта, которым в противном случае угрожает забвение?

Есть и другое объяснение стремительно возросшей популярности примитивной цифровой эстетики и аналоговых устройств. Ностальгия — отчасти реакция на разочарование в настоящем. Для многих людей период раннего Интернета — не только время детства, но и тот промежуток времени, когда все они еще обладали властью над своей жизнью в сети. Лишь после его завершения они оказались в полной зависимости от повторяющихся шаблонов, вселенских масштабов и турбонадува контента, активно продвигаемого социальными сетями уровня Facebook, Instagram, Twitter или TikTok.

Теперь Марк Цукерберг пропагандирует новое видение интернета 3.0 в формате метавселенной, или виртуального пространства, в котором каждый получит возможность жить своей жизнью.

Однако трехмерные аватары, которые Цукерберг продемонстрировал в ходе известной видеопрезентации Meta, очень далеки от ранних покемонов, а возрождение пиксельного искусства может быть поиском разнообразия и привлекательных образов, вытесненных массовыми стереотипами социальных сетей. А еще — попыткой вернуться к более спонтанным и человечным моментам в нашей сугубо цифровой жизни.

Источники: Bloomberg, Business Insider, Rarible, Beeple