Беларусь на распутье — 4 варианта развития

Устойчивая стабильность Беларуси — особенно на фоне других государств постсоветского пространства — выглядит незыблемой. Однако первое впечатление верно лишь отчасти, а главные проблемы государства с завидным имиджем постоянства кроются в неординарной связи политической и экономической составляющих развития страны.

О том, какое будущее ждет Беларусь и почему основные векторы будущего неразрывно связаны с политическим настоящим и прошлым региона, — в нашем материале. Представляем вам аргументы и выводы известного белорусского политического обозревателя TUT.BY Артема Шрайбмана, озвученные аналитиком в материале, опубликованном Фондом Jamestown Foundation.

Два ключевых вызова

Мощное влияние на будущее Беларуси в долгосрочной перспективе оказывают два основных фактора: политика России и способность белорусского режима преодолевать экономические проблемы, избегая при этом внутриполитической турбулентности и скатывания в серьезные репрессии.

Уменьшение роли государства в экономике, суверенность внешней политики и истинные намерения президента Александра Лукашенко – это реалии. А различные комбинации и варианты взаимодействия этих компонентов оценивает Артем Шрайбман.

Череда экономических кризисов (в 2009, 2011 и 2015 гг.) подтолкнула президента Александра Лукашенко, славящегося консервативной приверженностью менеджменту в «неосоветском» стиле, к назначению на высокие правительственные должности молодых и про-рыночных технократов, нацеленных на реализацию структурных экономическиъ реформ.

Экономические трения и отсутствие стабильной поддержки со стороны России спровоцировали сложности в отношениях Минска и Москвы. С началом конфликта в Украине Кремль перешел к полномасштабному противостоянию с Западом. А Беларусь в то же время начала постепенное и, следовательно, более устойчивое сближение с Европейским союзом и США.

Белорусская внешняя политика демонстрировала все больше признаков нейтралитета, хотя по-прежнему выполняла многочисленные официальные обязанности союзника России. Новая политика проявилась в своеобразной геополитической позиции и послужила основным мотивом миротворческих усилий Минска в российско-украинском конфликте. И все же новый белорусский курс этим не исчерпывается.

Минск отказал Москве в строительстве российской авиабазы ​​на территории Беларуси. Власти приступили к формированию новых партнерств в военно-промышленной сфере (с Китаем и Украиной), продолжили диалог с НАТО, а заодно стали активнее высказываться — на внутренней арене — в поддержку независимости и белорусской идентичности. Заработал и безвизовый режим с некоторыми странами, введенный на фоне ограничения практики политических репрессий в стране.

Все вышеперечисленное не могло не спровоцировать напряженность в отношениях с Москвой, не планировавшей мириться с неожиданным бегством союзника из сферы российского контроля. В конце 2018 года, в ответ на просьбы Беларуси продлить прежние льготные условия покупки нефти, Путин предложил сначала развить двусторонние интеграционные процессы. С тех пор Минск демонстрирует откровенное нежелание жертвовать суверенитетом и неготовность подчиняться внешнему контролю.

Тем не менее, обе стороны приступили к переговорам о гармонизации законодательства и создании единого рынка. В последние десятилетия эта задача казалась труднодостижимой. Но теперь, как считают многие, она будет решена в ближайшие годы.

Сценарий 1: Внутренняя стабильность + Активная политика России

В рамках данного — примерно в 2022–2024 гг. — Москва настолько разочаруется сопротивлением или замедлением интеграционных переговоров, что начинает оказывать на Минск активное давление. В то же время в Беларуси будет царить относительная политическая стабильность, а власти научатся управлять внутренними социальными протестами, не применяя особо жестких карательных мер. Впрочем, на фоне последних событий этот вариант не выглядит слишком вероятным исходом.

По этому сценарию Россия выберет стратегию сочетания методов экономического и информационного давления, чтобы добиться от Лукашенко подчинения. Тем не менее, интеграционный компромисс выглядит маловероятным: поверхностная интеграция явно не удовлетворит Москву, а глубокую интеграцию категорически отвергнет Лукашенко. Под нарастающим давлением со стороны Кремля белорусские власти займутся продвижением идей национальной самобытности и консолидации. При этом о значимости независимости внутри страны они будут говорить гораздо активнее, чем сегодня.

Отсутствие в стране серьезных репрессий и формирование правительству Лукашенко имиджа защитника независимости Беларуси от России позволят Минску сохранить дружественный диалог с Западом. Беларусь будет активно стремиться к выходу на западные рынки капитала, тем самым невольно ускоряя экономическую денационализацию.

Если жесткая линия России в отношении Беларуси станет превалирующей, политический альянс с Западом лишится приоритетного статуса в повестке дня Лукашенко. И он вряд ли пойдет на уступки в плане демократии и прав человека. Белорусские власти будут опасаться, что внутренняя либерализация лишь станет стимулом для отечественных пророссийских сил. Вполне вероятно, они получат поддержку от напористого Кремля.

С ростом давления России на Беларусь западным лидерам придется определяться с вопросом о том, оказывать ли финансовую поддержку Минску. Если Запад не предоставит такой ​​поддержки, Лукашенко придется пойти на уступки Москве — в поиске источников погашения растущих счетов. Решением может стать выборочная приватизация государственных активов или дальнейшее ужесточение расходов до тех пор, пока не лопнет терпение белорусов.

Данный сценарий выглядит довольно напряженным вариантом для белорусских властей. Формально Беларусь в 2030 году останется союзником России, однако их отношения будут омрачаться куда более регулярными и жесткими конфликтами, чем сегодня.

А вот отношения с ЕС и США, напротив, обретут дополнительную устойчивость благодаря отсутствию массовых репрессий в последние 15 лет. Новая белорусская власть — если, конечно, она будут сформирована к 2030 году — сохранит прежнюю политическую модель нисходящего управления. В то же время доминирование государственных активов в экономике уменьшится. Новая модель будет отчасти напоминать современный Казахстан — но с более низким уровнем жизни.

Сценарий 2: Внутренняя турбулентность + Активная политика России

Это, пожалуй, наиболее опасный путь для Беларуси. Столкнувшись с экономическим давлением со стороны России, Александру Лукашенко придется решить — давать ли «зеленый свет» реформам на внутреннем рынке или же оставить все как есть. Если он инициирует реформы, гарантированный этим решение экономический спад и меры жесткой экономии приведут к росту политических волнений и местным протестам, разжигаемым оппозицией.

В этом вероятном будущем белорусский режим ответит на подобные вызовы внутренними репрессиями, и они поставят крест на былой оттепели в отношениях с Западом. Вне зависимости от того, введут ли санкции против Минска, правительство Лукашенко утратит статус дружественного компаньона США.

Российское правительство в потенциальном крахе белорусского режима и хаосе в соседней стране увидит потенциальную угрозу интересам РФ. Таким образом, исходя из тактических соображений, Кремль будет периодически ослаблять экономическое давление на Минск — в рамках политики кнута и пряника.

Этот сценарий не предполагает компромисса Лукашенко с Россией в случае потери независимости. Передача большого сегмента власти Москве будет подразумевать неизбежную утрату рычагов контроля.

Тем не менее, уступки в этом случае практически неизбежны. А это влечет за собой вхождение российского капитала в стратегические белорусские государственные активы — в обмен на ослабление экономического давления. Наращивание российской военной мощи в Беларуси — еще один возможный вариант, поскольку руки Лукашенко уже не будут связаны идеей улучшения отношений с Западом.

Репутация Беларуси, завоеванная в  2015–2020 годах, будет утрачена. Привлечение «нерусских» инвестиций станет практически невозможным после формирования новых проблем с имиджем страны в связи с перспективой потери независимости Беларусью.

Сценарий 3: Внутренняя турбулентность + Пассивная политика России

По этому сценарию в 2020-х годах Россия откажет Беларуси в экономической поддержке. Отношения между странами в значительной степени будут ограничиваться рыночной сферой. Прагматизм устранит некоторые причины конфликтов, которые коренятся в разном понимании сути «союза» и представлений о том, кто кому и что должен.

Обе стороны понизят ожидания относительно друг друга, и постепенно диалог наладится — сформируется некое теплое партнерство. В то же время Минск поймет — стратегические «красные линии» Москвы остаются актуальными и незыблемыми, и не станет пытаться полностью отказаться от двусторонних соглашений об интеграции и обороне.

Тем не менее, внутренняя стабильность в Беларуси не выдержит испытания экономическими потрясениями, спровоцированными сворачиванием российской помощи. Таким образом, подобно Сценарию 2, Запад утратит былой энтузиазм по поводу дальнейшего сближения с Минском.

Поскольку Беларусь становится менее интересным местом для иностранных инвестиций, выгоду из сложившейся ситуации смогут извлечь Китай или арабские монархии Персидского, предложив инвестиции, способные смягчить остроту протекания кризиса.

Если социальная напряженность утихнет, президент сможет вернуться к собственной повестке дня в 2030 году. Но преемник Лукашенко не обязательно унаследует отрицательный баланс в отношениях с Западом.

И этот вариант позволил бы новым белорусским властям уже к 2030 году восстановить отношения с ЕС и США. Более того, если этот процесс будет сопровождаться возобновлением экономического роста, новый режим может смело инициировать некоторую ограниченную политическую либерализацию — ради перехода к новому периоду оттепели в отношениях с Запад.

Сценарий 4: Внутренняя Стабильность + Пассивная политика России

Это, пожалуй, самый комфортный сценарий для белорусских властей. Впрочем, и он не оставляет стране шанса на избавление от предстоящих экономических проблем. Тем не менее, даже если Россия понизит планку своих экономических ожиданий в отношении Беларуси, Лукашенко все же сумеет предотвратить социальную напряженность или справиться с ней, не прибегая к чрезмерному насилию.

Как и в Сценарии 3, в этом будущем отношения между Россией и Беларусью трансформируются и становятся более прагматичными и ориентированными на рынок. К 2025 году многие конфликты отойдут в прошлое из-за принятия понятных, хотя все менее и менее прибыльных правил игры.

После провала или замедления переговоров по интеграции, стартовавших в конце 2018 года, Москва перестанет настаивать на глубокой интеграции. Кремль будет доволен уже тем, что ему удается удерживать Беларусь на российской орбите влияния, понимая, что в ближайшем будущем Минск не изменит геополитической приверженности. Кремль придет к выводу о том, что перевод двусторонних отношений с Беларусью в рыночную сферу станет адекватным штрафом для неадекватных амбиций Минска в вопросах интеграции.

Следовательно, стоимость поставки российских энергоносителей для Беларуси возрастет, что подтолкнет Минск к распродаже государственных активов и сокращению социальных расходов. У этого курса есть и положительный побочный эффект — он облегчит переговоры по новому кредиту с МВФ. Структура белорусской экономики продолжит трансформироваться по мере сокращения доли государственных доходов от госпредприятий и переработки нефти.

Скорее всего, в рамках данного сценария преемник Лукашенко будет представлять уже не силовиков, а круга умеренно про-реформенных чиновников. К концу 2020-х новые белорусские власти станут более независимыми в вопросах внутренней и внешней политике. Беларусь начнет прогрессировать на международной арене. Уровень автономии белорусской внешней политики станет отражением сниженной экономической зависимости от России.

Артем Шрайбман уверен, что Беларусь вступает в турбулентный период политического развития. Тихие дни правления президента Лукашенко уходят в прошлое. Грядущая смена власти, переменчивые амбиции России, а также многочисленные надвигающиеся и потенциально затяжные препятствия в экономике — вот самые серьезные проблемы, с которыми Минску когда-либо доводилось сталкиваться после обретения независимости.

А что же с выборами?

Зарубежные издания принялись массово комментировать происходящие в Беларуси события, указывая на то, что президент Александр Лукашенко сейчас находится в наиболее уязвимой стадии своей власти.

The Sunday Times пишет о перспективности основной конкурентки Лукашенко на выборах — Светланы Тихановской, а Washington Post сообщает, что белорусско-российские отношения достигли нового дна в результате задержания российских военных ‒ точнее, «вагнеровцев». Ко всему прочему напряжение усиливает выявление у Лукашенко коронавируса и митинги оппозиции.

Шрайбман констатирует: «Президентские выборы впервые за 25 лет совпали с резким экономическим спадом. Международные прогнозы, а они в последнее время регулярно пересматриваются в сторону снижения, предрекают стране падение ВВП на 4–5% к концу года. Причем в белорусском случае это вызвано не только коронакризисом, но и нефтяным спором с Россией в первом квартале, а затем и депрессией на мировых рынках нефти, что обвалило производство и экспорт белорусских нефтепродуктов».  

Предугадать исход выборов в Беларуси было сложно… как сложно не попасть пальцем в небо и сейчас. Даже после оглашения результатов аналитики продолжают спорить о том, кто же в итоге станет руководителем страны, а массовые протесты вылились в реальную угрозу 26-летнему правлению Лукашенко.

Разворачивающиеся события дают основание осторожно предположить — кажется, Россия, Европейский Союз и США (хотя последние, кажется, сейчас заняты внутренними проблемами и перепалками с Китаем) намерены бороться за влияние в этой стратегически важной стране дипломатическими методами.

Однозначно можно говорить лишь то том, что голосование, уже пошатнувшее белорусскую власть, наверняка послужит отправной точкой для формирования нового политического большинства — после эпохи Лукашенко.

Источники: jamestown.org, ru.krymr.com, carnegie.ru