Путь на юг рублю открыт: воспользуется ли он заманчивым предложением?

«И он ушел, куда-то вбок…»

В. С. Высоцкий

Российский рубль умеет удивлять так, как ни одна валюта в мире. Всего за пару недель, прошедших с 24 февраля 2022 года, он спикировал до исторического минимума в ₽121/$ на Мосбирже. А на межбанковском рынке ситуация была еще более драматичной.

Однако уже в апреле денежная единица вернулась к февральским ₽76 за доллар и продолжила триумфальное шествие. К 25 мая американская валюта стоила в России дешевле ₽56 — впервые с февраля 2018 года. Но затем разом отыграла почти 10% потерь, достигнув отметки ₽65,1/$ уже на торгах 26 мая. Тем не менее с этих отметок укрепление рубля возобновилось, и он плавно вернулся почти к ₽60/$. После чего застыл в узком для последних месяцев коридоре ₽60–63 за доллар с крайне скромными колебаниями внутри дня.

Надолго ли?

Для ответа на этот вопрос придется многое пересмотреть и ко многому привыкнуть…

Отказывается от старых догм

Традиционно считается, что «сильный» рубль невыгоден российской экономике, ибо провоцирует «голландскую болезнь». Укрепление национальной валюты снижает доходы экспортеров, ухудшает конкурентоспособность собственных производителей перед зарубежными и вызывает структурные перекосы во всем народном хозяйстве. Так говорит теория, а Россия много раз подтверждала ее выводы на практике.

Собственно, и сейчас многие аналитики рассуждают в рамках этой парадигмы. Дескать, «ситуация сильного рубля стимулирует импорт», а сокращающиеся рублевые доходы экспортеров приводят к снижению налоговых поступлений в бюджетную систему. Поэтому-де монетарные власти укреплению валюты всячески препятствуют, а сжатие активного сальдо внешней торговли заставляет в итоге валютный курс поначалу стабилизироваться, а затем развернуться в сторону плавной девальвации. И так было всегда, но…

В текущем году ситуация изменилась кардинально. Из-за внешних санкций, которые наложены на Россию, монетарные власти и подконтрольные им банки де-факто потеряли возможность совершать сделки с валютой. Кроме того, был резко ограничен импорт целого ряда товаров российскими покупателями, причем не только инвестиционных, но и вполне потребительских. Авторынок, например, упал в разы. А в целом оценки спада импортных поставок в апреле – мае колеблются в диапазоне от вдвое до вчетверо-впятеро. В свою очередь экспортные ограничения на отечественные компании в сырьевом и аграрном секторах привели к росту мировых цен на широкий спектр биржевых товаров — от нефти до зерна. И в итоге спад физического объема зарубежных поставок был частично компенсирован удорожанием экспортируемой продукции. В итоге профицит внешней торговли сохранился высоким, что — «по учебнику» — важный стимул к росту обменного курса нацвалюты.

Привыкаем к новой реальности

Но это еще не все. Новая — санкционная — реальность лишила российский валютный рынок сразу нескольких каналов противодействия укреплению рубля. Дело не только в том, что Банк России оказался лишен возможности проводить интервенции на рынке. Но и в том, что введенный запрет на поставки в РФ банкнот долларов и евро привел к фактическому коллапсу внутреннего рынка наличной иностранной валюты. До нынешних событий спрос населения составлял $3–5 млрд в месяц, а иногда был и заметно больше.

Вообще нужно заметить, что сфера использования долларов и евро населением теперь крайне ограничена. Снять их со вклада или счета в виде наличной валюты практически нереально, переводы за рубеж возможны только в «дружественные» страны, российские карты за границей не работают. По сути, санкции отрезали РФ от всей долларовой системы расчетов. И отмена введенных ограничений Западом в обозримом будущем маловероятна.

Еще один пока новый момент. Из-за тех же санкций приток экспортной выручки уже не может быть компенсирован оттоком валюты — ни по «серым» схемам, ни по традиционным каналам, например, связанным с туризмом. То есть теперь на рынке валюты в России перестали работать почти все рыночные механизмы воздействия на него — от валютных интервенций до ребалансировки спроса и предложения за счет капитальных операций. Даже политика ключевой ставки уже не оказывает прежнего влияния. Остались только грубые, административные методы типа нормативов и разрешений. Но они больше регулируют волатильность, чем курс.

Прогнозируем для собственного удовольствия

В известном смысле российский валютный рынок стал виртуальным после и вследствие решений 24 февраля. Почти как в СССР, когда тоже был какой-никакой обменный курс доллара, марки, франка и т. п. Он даже публиковался в газете «Правда», центральной на тот момент.

Но на реальную экономику и реальный быт советских людей все это не оказывало заметного влияния в условиях почти полной экономической автаркии. А те, кому доллары были нужны ввиду наличия способов их тратить, обходя «железный занавес», брали банкноты по курсу черного рынка — примерно впятеро дороже номинальной цены. Почти как сейчас.

Тем не менее почему бы и не спрогнозировать курс на будущее, например, до конца года? Ну, если душа просит…

Понятно, что сейчас пара рубль-доллар ушла на время в боковой тренд. И не менее очевидно, что эта ситуация не продлится долго. Как в том самом анекдоте про трейдера в лифте, рынок должен определиться: вверх или вниз. И тут уже чуть больше факторов говорят в пользу доллара.

Во-первых, Россия уже столкнулась со снижением нефтедобычи. Пока в объеме до 1 млн баррелей в день, но к концу года эта цифра, по прогнозам, удвоится. ОПЕК, вероятно, по силам в течение нескольких месяцев закрыть этот разрыв. То есть «нефть по $200» больше из области беспочвенных фантазий. А значит, снижение физических объемов экспорта в дальнейшем едва ли получится компенсировать ростом цен. При этом из-за санкций растет в первую очередь лишь дисконт Urals к Brent, достигая уже 30–35% (еще в марте он был менее 10%). Также перестали расти цены на газ, удобрения, лес и зерно.

Во-вторых, экономическим агентам, вероятно, в ближайшем будущем все же удастся наладить «параллельный» импорт. А также «серый» и «черный». Что не может не привести к сокращению внешнеторгового профицита. Баланс немного подровняется, давление на курс ослабнет.

В-третьих, монетарные власти продолжат попытки вернуть валютный курс в тот коридор значений, который наиболее комфортен для бюджета. Примерно в район ₽70–80 за доллар. Возможно, и еще чуть ниже, в зависимости от текущей ситуации, секретных расходов и пожеланий особо значимых бенефициаров. Так что сейчас аналитики вряд ли лукавят, когда прогнозируют именно этот диапазон на конец года. Другое дело, что каждый человек лишь предполагает…

С другой стороны, главный итог последних 100+ дней состоит в том, что в России фактически произошла чаемая властями «дедолларизация». И теперь курсы валют утратили реальный экономический смысл, превратившись в симулякр. А значит, и все их прогнозы имеют примерно такую же ценность.